В этом году проект Dior Lady Art отмечает десятилетие, а вместе с ним – и особую главу в истории культовой сумки. Специально для Tatler британский художник Марк Куинн, прославившийся скульптурами из собственной крови и гиперреалистичными цветами, рассказал о своем видении Lady Dior и моде как продолжении искусства.
Можно ли представить себе аксессуар, равный произведению современного искусства? В Dior на этот вопрос ответили еще в 2016 году, когда запустили проект Dior Lady Art. С тех пор культовая сумка превратилась в площадку для самых смелых художественных экспериментов. Ее переосмысляли KAWS, Лю Вэй, Джоана Васконселос, Анна Вейант и множество других художников со всего мира. Lady Dior становилась то кристаллом, то садом, то сюрреалистической скульптурой, доказывая, что мода и искусство могут разговаривать на равных.
Главное правило проекта – никаких правил. Художникам дают карт-бланш: они могут работать с любыми материалами, цветами, символами. В результате Lady Dior обретает уникальные формы, становясь объектом коллекционирования: лимитированные Lady Dior покупают не только модницы, но и галеристы.
В этом году проект отмечает десятилетний юбилей. Dior выпускает книгу совместно с издательством Rizzoli, куда войдут 99 созданных за эти годы работ. Для юбилейной серии приглашены десять художников: среди них Ли Уфан, Ева Жоспен, Патрик Эжен, Инес Лонжевиаль и вновь британец Марк Куинн, enfant terrible лондонской арт-сцены. Новые интерпретации сумки будут представлены в октябре в парижском бутике на авеню Монтень и в шанхайском Plaza 66, а художники примут участие в подкасте Dior Talks.
Совершенно очевидно, что фигура Марка Куинна играет особую роль в истории проекта. В 2017 году он представил свою первую версию Lady Dior: белоснежную сумку, на которой распустились гиперреалистичные цветы из серии Frozen Flowers. «Я хотел создать ощущение красоты, застывшей во времени. Цветы, которые никогда не увянут, момент, который хочется сохранить навсегда», вспоминает Куинн. Сумка выглядела как галлюцинация из сада будущего: слишком красиво, чтобы быть реальностью, и слишком точно, чтобы оказаться случайностью.
«Я хорошо помню, как участвовал в самом первом выпуске Dior Lady Art, – говорит художник. – Сотрудники ателье Dior оказались удивительно креативными и открытыми: мы обменивались идеями, они делали прототипы, мы обсуждали – и все складывалось идеально. Я до сих пор горжусь теми сумками: они не заперты в музеях, а живут в мире, соединяются с людьми».
С тех пор его подход стал еще более смелым. В своей мастерской в Лондоне, среди гипсовых форм, эмалевых глаз и отлитых в металле бутонов, Куинн говорит о Lady Dior так, будто это не аксессуар, а живая скульптура: «Lady Dior – это особая форма скульптуры, которая оживает только тогда, когда ее носят. Как у Франца Веста: произведение активируется зрителем. Сама сумка – лишь фрагмент, а человек, который берет ее в руки и выходит с ней в мир, завершает произведение искусства». Интересно, что Куинн не фантазирует, какая женщина будет носить его сумки. «Это может быть кто угодно. Представьте сцены из фильма, где разные люди носят эти сумки. А потом монтаж в одно целое – и вот оно, окончательное произведение».
На этот раз Куинн сделал сразу пять сумок. Выбрать любимую он отказывается: «Это как дети: они все разные, и в этом их прелесть». Но разница очевидна: если первая серия была больше «картинной», то новая – трехмерная и скульптурная. На белой сумке, к примеру, закреплена металлическая скульптура в виде распустившейся орхидеи, а среди подвесок появились эмалевые глаза, созданные при помощи AI. Они не только визуальны – они звучат. «Некоторые элементы издают шум при движении – звон, шорох. Получается, сумка становится почти звуковым произведением искусства».
Отдельная история – золотая Lady Dior с отпечатком пальца самого Кристиана Диора. «Когда дом Dior открывал галерею в Париже, меня попросили сделать портрет мсье Диора. Я спросил, сохранились ли его архивы. Через минуту мне показали его удостоверение личности 40-х годов, где была отпечатана подушечка пальца. И я понял: это и есть идеальный портрет. Абсолютно реалистичный и абстрактный одновременно. Уникальный штрих-код, который принадлежит только одному человеку». Вскоре появилась сумка, на которой биография основателя дома буквально отпечатана в золоте.
В разговоре с Куинном становится ясно: для него мода и искусство – не параллельные миры, а продолжение друг друга. «Кристиан Диор ведь сам был арт-дилером, владел галереей, прежде чем стать кутюрье. Он одинаково глубоко жил и модой, и искусством. Создание одежды такого уровня – это тоже искусство. Когда художники и мода встречаются, это всегда обогащает обе стороны, – говорит он и добавляет: – Искусство и мода основаны на ремесле. Но в моде самое важное – жизнь вещи после ее создания. Искусство же похоже на бодрствующий сон: ты здесь и сейчас, но часть тебя уходит в другое измерение. Пожалуй, мода в ее лучшем проявлении делает то же самое».
Впрочем, за всеми работами Марка Куинна всегда стоят вопросы экзистенциального порядка: Кто мы? Что мы делаем здесь? Что такое жизнь? «Все остальное вырастает из этих трех», – уверенно говорит он.
А риск для него – это норма. «Я делал скульптуры из собственной крови. А когда впервые сделал Lady Dior, многие твердили, что я зря связываюсь с модой, что это обесценит мои работы. Но я чувствовал: это важно. И факт, что после меня свои версии сумки создали почти сто художников, доказывает, что я был прав».
На вопрос, что самое главное его искусство хочет сказать зрителю, Куинн отвечает почти шепотом: «Enjoy this moment. Наслаждайся этим моментом».
И именно это ощущение остается после разговора с ним – будто Lady Dior, прошедшая через его руки, становится не просто предметом, а напоминанием: в каждом мгновении есть красота, которую стоит сохранить.
