Разбираемся, как на самом деле работают модные подтяжки, почему эндоскопия подходит не всем и зачем хирурги сознательно «перетягивают» лицо, чтобы потом оно выглядело естественно.
В мае этого года 69-летнюю Крис Дженнер засняли в Париже. Ее лицо выглядело настолько «подтянутым» и посвежевшим, что журналисты, пластические хирурги и обычные пользователи Instagram устроили массовое расследование, пытаясь выяснить, что именно она сделала и у кого. В прошлом году такой же эффект на общественность произвела Линдси Лохан. Интернет-сыщики решили, что Крис сделала deep plane facelift (глубокая подтяжка лица) – самую модную процедуру последних лет.
На трендовость deep plane пластические хирурги реагируют с улыбкой, потому что данный тип фейслифтинга – не новая методика, а уже классика. От классической SMAS-подтяжки deep plane отличается глубиной воздействия. При классическом SMAS хирург отделяет кожу от SMAS-слоя, подтягивает его (укорочением или перемещением), фиксирует в новом положении и удаляет избыток кожи. В результате лицо становится более подтянутым, исчезают носогубные складки и «брыли», контур овала становится четче. Deep plane facelift работает на уровне глубже SMAS – хирург не просто подтягивает фасцию, а перемещает единым блоком кожу, SMAS и подлежащие жировые пакеты, не отделяя кожу от мышц.
Это позволяет сохранить кровоснабжение тканей и естественнее перераспределить объемы. Результат: более «мягкое», естественное омоложение без эффекта натянутого лица, с выраженным лифтингом средней зоны. Пластические хирурги рекомендуют не гоняться именно за deep plane. Что действительно важно – довериться хирургу. А он, в свою очередь, сам решит, что лучше именно для вас – классическая методика или «модная». Потому что deep plane невозможно выполнить повторно в том же виде. Этот тип фейслифтинга не всегда подходит пациентам с большим объемом мягких тканей на лице, девушкам с лишним весом.
Эндоскопическая подтяжка особенно «любит» молодые лица
На другом полюсе подтяжек – эндоскопические операции. Классический фейслифтинг – это длинные разрезы, отслаивание больших лоскутов, фиксация SMAS. Эндоскопический лифтинг – та же по сути работа с глубокими слоями, но через маленькие доступы по 1–1,5 сантиметра: по линии роста волос, на висках, иногда за ухом, под подбородком.
Главная идея эндо: меньше травм, меньше повреждений сосудов, меньше нарушений кровоснабжения – значит, быстрее заживление и меньше отек. С помощью эндоскопической подтяжки можно: приподнять брови и виски, устранить опущение бровей, убрать «псевдоизбытки» кожи на верхних веках (когда кажется, что кожа нависает, но на самом деле просто опустились брови). Эндоскопическая подтяжка особенно «любит» молодые лица. Пластический хирург клиники PromoItalia Вячеслав Литвинов акцентирует, что при выборе эндо есть нюанс, который пациенты не любят слушать.
«Эндоскопия прекрасна, когда ткани еще потенциально сократятся сами. Это молодые пациенты, начальное провисание, когда овал и шея «поплыли», но сама кожа еще в хорошем состоянии. Если есть избыток кожи, если человек сильно похудел, если ткани растянуты – эндо не спасет. Надо резать. Моя мечта – делать все эндоскопически. И мы реально движемся в этом направлении.
Но не каждому это подходит, и я честно это говорю. Ведь кожа сама по себе – не несущий элемент. Несущий элемент – это фасции, связки, SMAS. Мы их подхватываем, фиксируем выше. А кожа просто натягивается поверх нового «каркаса» и со временем подбирается. Если кожа уже как тряпочка и не сокращается – надо ее частично убрать. Тут без иллюзий».
Вячеслав Литвинов, пластический хирург клиники PromoItalia
Блефаропластика
Одна из самых популярных операций в Казахстане. Молодые пациенты идут к хирургам за изменением контуров, той самой «европеизацией» азиатской формы, более взрослые пациенты – за коррекцией нависшего века в силу возрастных изменений и удалением/перераспределением грыж на нижнем веке.
«У верхнего века есть важный нюанс. Очень часто пациентки говорят: «У меня нависшее веко, срежьте кожу». А на самом деле у нее не растянутое веко. У нее вся верхняя треть лица опустилась: лоб, бровь, висок. Это создает иллюзию нависшего века. Это не избыток кожи века, это гравитация лба. И если в этой ситуации просто «срезать кожу века», мы получаем классический «оперированный глаз»: пустой, круглый, вытянутый, иногда даже с болезненным прищуром.
Поэтому честный подход в большинстве случаев такой: сначала поднять верхнюю треть (височный лифтинг), а уже потом – по остаточному принципу –аккуратно забрать крошечный избыток кожи века, если он еще вообще остался. То есть блефаропластика верхних век очень часто не первичная операция, а дополнительная. Нижние веки я сейчас практически всегда делаю щадяще, через внутренний разрез, не трогая кожу. Моя задача – перераспределить жировые пакеты так, чтобы не было мешков и борозд, а не просто вырезать грыжи», – рассказывает Вячеслав Литвинов.
Запрос на «мое лицо, но как на фото из юности» растет с каждым годом, даже если пациенту 60+
Липофилинг
Запрос на «мое лицо, но как на фото из юности» растет с каждым годом, даже если пациенту 60+. Для достижения такого эффекта часто недостаточно фейслифтинга. Для работы с объемами хирурги прибегают к липофилингу –восполняют утраченные объемы собственным жиром, взятым из других зон на теле.
«Я люблю липофилинг, но использую его очень аккуратно. Что нужно понимать перед операцией: жир, который берут у пациента, приживается не весь. Хорошо, если останется 50–60 %, это почти никогда не разовая процедура – обычно серия из двух-трех. Кроме этого, есть зоны, куда жир лучше не лить. Например, под нижние веки я стараюсь не вводить – это подвижная зона, и жир имеет свойство «скатываться в колбаски». Получаются шарики под глазом. Височная ямка прекрасно. Подбородок – прекрасно. У возрастных пациенток – зона под носом, где все проваливается с возрастом, тоже отлично. Руки – великолепно. Средняя треть лица (скулы) – очень осторожно. Если просто заливать щеки жиром без фиксации тканей, может появиться эффект оплывших, перегруженных щек, особенно у людей с рыхлой кожей или уже немного провисшими тканями. То есть можно получить противоположный результат – лицо кажется старше и более уставшим, хотя цель была «освежить», – рассказывает Вячеслав Литвинов.
Реабилитация и гиперкоррекция
Многие пластические хирурги сходятся во мнении, что самое сложное в операции – не решиться на нее и не сама операция, а период после. Реабилитация – эмоционально тяжелый период, смиренно прожить который удается не всем. И причина не столько в отеке, сколько в гиперкоррекции.
Гиперкоррекция – это временное состояние, когда после пластической операции ткани лица или тела выглядят слишком подтянутыми, натянутыми, «перетянутыми». То есть хирург технически сделал все правильно – но сразу после вмешательства результат кажется чрезмерным.
Так происходит, потому что ткани изначально фиксируются выше, чем нужно. Хирург это делает сознательно. Потому что через несколько недель все вновь немного «сядет». После операции ткани отекают, сосуды сужаются, мышцы «зажимаются». Все это визуально усиливает натяжение и делает лицо неестественным, особенно в первые две-четыре недели. Через небольшое время после операции пациент видит себя непривычно: линии другие, мимика ограничена, отек и синяки создают ощущение «чужого лица». Отсюда и тревога, хотя для хирурга это обычный этап.
«Абсолютно все в панике. Тело можно закрыть одеждой и не смотреть на него, с лицом это невозможно. Но гиперкоррекция – это не ужас. Это нормальный этап, и он проходит. Я предупреждаю о нем много раз «до», но к нему все равно оказывается никто не готов», – делится хирург.
Гиперкоррекции избежать невозможно, а в некоторых случаях она просто необходима – например, при лобно-височном лифтинге. Эта операция «коварна» тем, что для того, чтобы получить долгосрочный результат с явным изменением, необходима гиперкоррекция. Поэтому с «перетянутым» верхом и бровями нужно будет пожить некоторое время, в среднем шесть месяцев точно. Сама же реабилитация заканчивается, как правило, спустя год после операции – тогда и наблюдается уже максимально естественный результат.