Составлять итоги года – занятие небезопасное: слишком легко перепутать личное впечатление с общим настроением. Tatler выбрал способ, проверенный за столетия светскими салонами: внимательно слушать и аккуратно сверять свои впечатления с остальными. В разговорах собрали картину того, чем жило светское общество в 2025 году, что обсуждали на вечеринках, о чем спорили, чем восхищались, над чем негодовали и кто становился их главными героями.
Кто-то, конечно, удивится: можно ли вообще разговаривать на вечеринках? Ведь светские сборища у нас давно ассоциируются с бесследным small talk, на который лень тратить время. Однако – неожиданная правда сезона: сейчас только на вечеринках и можно поговорить. Мероприятия стали такими стерильными, что полноценные разговоры в дальнем углу – иногда единственное, что спасает. «Какая скука!» – бросает Лилия Рах, оценивая обстановку на одной IT-вечеринке. Как ее угораздило оказаться среди стартаперов – большая загадка. Спорить с этим заявлением мы были готовы хотя бы потому, что ни на одном другом вечернем мероприятии невозможно встретить такое количество мужчин сразу – красивых и умных. Возможно, это и есть наше будущее и вообще надежда светской жизни – вечеринки новой элиты.
Зато личные праздники – дни рождения – сегодня затмевают любую самую вылизанную презентацию. Под такие вечеринки без колебаний закрывают рестораны, клубы и ивент-пространства, ведь частная радость требует размаха. Дресс-коды становятся изощреннее и театральнее: от кабаре и бурлеска до выпускных балов и эстетики нулевых – тех славных эпох, грехи которых мы готовы переосмыслять и воспевать бесконечно. По явке, масштабу и градусу веселья дни рождения уверенно обгоняют любые светские мероприятия. Просто большая часть этой красоты никогда не выходит в публичное поле – организаторы заранее предупреждают: «Телефоны в сторону, ничего не снимаем». Ирония светской жизни этого сезона в том, что на лучшую вечеринку с безупречным гест-листом попадали не по брендовому приглашению, а немного случайно. Так произошло с кабаре-шоу Кати Варнавы в Queen, где наблюдалась поразительная явка всего алматинского света. Вечеринка, которая формально не претендовала на статус главной, в итоге такой и стала – и в этом, пожалуй, весь шарм тусовочной логики: самые роскошные события происходят там, где их никто не планировал.
В этом году случились сразу две попытки влюбить алматинцев и туристов в искусство – в городе появились две точки притяжения: Almaty Museum of Arts и ЦСК «Целинный». Оба поражают масштабами проделанной работы – и простотой одновременно. В AMA выбирай свой маршрут и петляй между шедеврами. Алмагуль Менлибаева, Ансельм Кифер, Евгений Сидоркин, Билл Виола, Ричард Серра, Яёи Кусама и еще десятки имен из справочника казахстанской (и не только) истории искусств. Отсутствие сложных концептуальных конструкций работает только в плюс.
Даже спустя несколько месяцев после открытия в залах по-прежнему яблоку негде упасть: здесь гуляют школьники и бабушки, дизайнеры и туристы, подростки и коллекционеры. Это тот редкий случай, когда толпа не раздражает – за исключением разве что тех, кто пришел просто сфотографироваться. Этому энциклопедическому вайбу интерес всех и вся идет только на пользу. Холсты сияют от этого ярче.
У «Целинного» миссия совершенно иная – институция не занимается «собирательством». Она не препарирует прошлое и не нервирует прогнозами на будущее. Ее территория – настоящее: подвижное, неоднозначное, иногда тревожное. «Целинный» объединяет современных художников, креаторов, исследователей и ученых, а внутри себя – форматы: выставки, музыкальные и художественные проекты, кинопоказы, театральные постановки и многое другое. И именно в этом «здесь-и-сейчас» институция выполняет одну из самых главных задач искусства: поддерживать человека. Быть тем местом, где можно переждать шторм – или, если штормов нет, получить укол вдохновения, который делает хорошее время еще лучше. Искусство не побеждает тьму – оно делает ее переносимой и очищает, как блестящий перформанс Barsakelmes, с которого центр и начал свою работу.
Кроме этого, осенью нынешнего года Тогжан Вертхаймер создала фонд TOVA при поддержке куратора Владислава Слудского. Цель фонда – поддерживать развивающуюся арт-сцену Казахстана и делать художников и искусство видимыми на международном рынке. Будучи частью TOVA, молодое поколение артистов получает реальные возможности, а более известные художники и профессионалы искусства – заслуженное признание и внимание.
В англоязычных медиа лето 2025 года уже окрестили brain rot summer – «летом мозговой гнили». Культурный сезон, в котором не взлетело ровным счетом ничего: ни один трек, ни один мем, ни один хайп-проект не пробился в коллективное бессознательное. Но у нас, к счастью, была прививка от культурной пустоты. Мы хотя бы успели сходить в подростковое прошлое – на концерты JLo и Backstreet Boys, где на мгновение снова ощутили себя теми самыми детьми из эпохи плееров и глянцевых журналов.
И у нас, в отличие от большого мира, есть даже своя песня года – Kuiim (Alem), которая спасла эту культурную засуху. Чего не скажешь о кино.
В казахстанском кино разразился новый скандал: после письма местной Лиги кинематографистов в Американскую киноакадемию, где ставилась под сомнение справедливость отбора, фильм Адильхана Ержанова «Кадет» был выкинут из оскаровской гонки. В результате в этом году Казахстан не будет представлен на премии вовсе. Все как всегда – свои потопили своих. Ведь главный враг казахстанского кино – это разобщенность и токсичность внутри гильдии.
Как признаются наши герои, в этом году спорт стал для них источником едва ли не самых сильных эмоций – от вида с трибун или собственных результатов. Все страстно занимались пилатесом, паделом и бегом. Некоторые увлеклись настолько, что рискнули пробежать свои первые городские марафоны. Гордились тоже щедро: собой, конечно, но и другими – фигуристами, боксерами, шахматистами, теннисистами. И, само собой, футболистами «Кайрата». Когда в Алматы приехал мадридский «Реал», все повздыхали над фотографиями испанцев, но болели на поле за своих. Это были два удивительных алматинских дня, когда в соцсетях царил утопический мир и все всем были довольны.
И раз уж упомянули о теннисе: в Алматы уже который год проходит Almaty Open – событие, которое поначалу задумывалось сугубо спортивным, а теперь все увереннее превращается еще и в мероприятие светское. Дайте ему еще пару лет – и фотоотчеты с турнира будут не менее интересными, чем на международных турнирах.
Главной соцсетью года внутри редакции – да и среди наших героев – мы единогласно признаем Threads. Писали туда далеко не все, но читали все без исключения. И это чтение имело тот самый эффект, который мы когда-то приписывали TikTok: зашел на минутку – очнулся через пару часов, оглушенный бесконечной лентой мнений, мемов и скандалов. Именно здесь обсуждались главные новости страны. И именно здесь они превращались в сенсации – часто на пустом месте. Достаточно вспомнить легендарный 18-килограммовый торт раздора, который несколько дней удерживал информационный СНГ в состоянии коллективной истерики. Но главное – в Threads казахстанцы предавались своему любимому занятию: отменять всех и вся и по любому поводу. Каждая более-менее публичная персона знала, что после любого – даже предельно безобидного – интервью, подкаста или выступления она может наутро проснуться новой «звездой», предметом всенародной любви, ненависти или издевки.
Higgsfield AI стал первым стартап-единорогом в Казахстане
В сентябре этого года в Казахстане появился первый стартап-единорог. Компания Ерзата Дулата – Higgsfield AI – достигла оценки свыше $1 млрд менее чем за два года существования. Сегодня Higgsfield AI – один из самых быстрорастущих стартапов в мире с миллионами пользователей.
Что еще произошло за год? Маятник качнулся, и теперь в бесконечных разговорах о поколениях принято жалеть не «иксеров» и миллениалов, а зумеров. Если верить разным статистикам, удовольствие в их культурном меню не значится. Они меньше занимаются сексом, меньше пьют и даже меньше танцуют, чем несколько предыдущих поколений. По многочисленным анекдотическим рассказам, дейтинг в крупных городах превратился в упражнение по мазохизму (не сексуальному). Инфлюенсеров теперь нужно называть креаторами – и никак иначе. И, пожалуй, главное: никто из нас к концу года не может описать 2025-й одним словом. Реакции на этот вопрос настолько эмоциональны, что редко укладываются в рамки цензурного словаря. И что характерно – эмоциональны и в плюс, и в минус: кто-то ожидает апокалипсис, кто-то – ренессанс, кто-то просто надеется выспаться. Так и оставим.