Есть у меня любимый кашемировый плед, истончившийся от старости и ежедневного использования, но по-прежнему теплый и прочный. Можно им укрываться, а можно небрежно мотать его на шею и притворяться франтом.
Пледу этому уже 25 лет, он из гималайских предгорий – владений магараджи Техри-Гарвала близ Ришикеша, где четверть века назад Ашок Кханна, внук гостиничного могула сэра Мохана Сингха Обероя, открыл SPA-отель Ananda. Даже не так: не отель открыл, но новую страницу в истории индийского гостеприимства, совершив примерно такую же революцию в мире SPA, какую дед его некогда устроил в гостиничном деле. До «Ананды» в Индии просто не было SPA-курортов. Ну то есть были аюрведические лечебницы на юге страны и SPA при роскошных отелях на севере, но вот отелей при лечебных SPA не было ни на севере, ни на юге, ни на востоке с западом.
В чем разница? Ну хотя бы в том, что на юге, в Керале, гламур и роскошь принципиально, как церковь от государства, отделены от лечения. Хочешь то-то в себе подправить – похудеть, улучшить сон, почистить организм – страдай! Ходи в больничной пижаме, ставь клизмы, голодай, сиди за забором, не пользуйся благами цивилизации. И так – три недели. Или наоборот: мечтаешь размять кости после дня шопинга и музеев, поспать в массажном кабинете, понежиться в ванне с лепестками роз, в общем, понюхать аюрведу – в прямом и переносном смыслах – иди в гостиничное (к тому же Оберою) SPA в Джайпуре или Агре. Эти прекрасные заведения – не про врачей и терапию, они про полное расслабление и абсолютно честный отъем денег у богатых постояльцев.
А вот идея Ашока Кханны и его жены Нилам состояла в том, чтобы совместить мир аюрведического лечения, йоги и духовных практик с роскошью магараджей: вроде тебя и истязают, но без строгости и в красоте; тебя как бы морят голодом, но подают этот голод на костяном фарфоре и в хрустале; пижама тоже есть, но она из первоклассного хлопка. И чтобы так во всем – польза, но в красоте и за большие деньги.
И Ашок отправился на поиски. В его представлении заветное место должно было быть где-то в горах, поближе к богам, где воздух чист, как помыслы младенца, где столь же чистая вода бьет из-под земли, где не жарко и не холодно, где мир, спокойствие и птичьи трели. В общем, что-то типа райских кущ. Ну а почему бы и нет?
Предложения отметались одно за другим – то из-за вкуса воздуха и его недостаточной чистоты, то из-за вида, то еще из-за чего-то даже не вербализируемого; но однажды Ашок получил приглашение приехать в городок Нарендра Нагар, где местный магараджа готов был сдать один из двух своих дворцов и окружающие дворец кущи под организацию курорта. Ашок на поезде из Дели доехал до Харидвара, одного из четырех священных городов индуизма, оттуда на машине – до Ришикеша, того самого города на Ганге, где в 1968 году битлы, просветленные Махариши, впали в медитацию, затем поднялся на 800 метров в горы, где в своих владениях, на крыльце дворца, его и поджидал Его Высочество магараджа Техри-Гарвала. И тут, на высоте километра, с видом на долину и излучины Ганга, вдыхая пахнущий сладкими травами воздух, под аккомпанемент доносящегося из деревни звона колокольчиков, мистер Кханна все и решил: вот он, рай, вот оно, счастье и блаженство, что на санскрите и в индуистской философии – «ананда».
Его Высочество любезно (но не бесплатно) согласился пустить Ашока вместе с его идеями в свои владения, выделив 40 гектаров салового леса и вице-королевский дворец в качестве своего вклада в совместный проект организации полной ананды.
Во дворце (он был сооружен в 1911 году к несостоявшемуся визиту сэра Чарльза Хардинга, 1-го барона Хардинга из Пенсхёрста, генерал-губернатора и вице-короля Индии; впрочем, последний вице-король, лорд Маунтбеттен до владений доехал и в вице-королевском дворце остановился) придумали встречать гостей (а некоторых и селить в апартаментах Хардинга, где сделали пару люкс-номеров) и поить их чаем, а в здании, которое еще предстояло построить, – селить их. Еще одно здание надо было возвести под лечебницу. Строили на удивление быстро, дольше набирали персонал и оттачивали сервис, но уже в 2001 году Ananda in the Himalayas открылась.
И тогда же я побывал в «Ананде», причем практически случайно: путешествовал по Раджастхану, по отелям Обероя, и в финале поездки, после которой окончательно и бесповоротно влюбился в Индию (это был мой первый индийский опыт), на коктейле в делийском The Oberoi мне представили Ашока Кханну. Мы заболтались, а так как Ашоку надо было бежать куда-то еще, он предложил встретиться назавтра: «Я приглашаю вас в Бухару». Место встречи показалось мне слегка надуманным, я уже представил себе перелет джетом до Узбекистана, но потом Ашок сказал, что пришлет за мной автомобиль и что ехать до «Бухары» всего 20 минут, и я понял – речь идет не о городе, а о ресторане. Bukhara оказалась заведением абсолютно выдающимся: все последующие приезды в Дели я стал приходить в этот ресторан, чтобы снова съесть баранью лопатку и лобстера из тандыра.
Еще более выдающимся был вечер, который мы с Ашотом и его женой Нилам провели, поедая восхитительную еду, которую надо было брать руками, и беседуя. Тогда-то Ашок и Нилам рассказали мне о своих поисках идеальной локации, о магарадже, о гремучей смеси аюрведы, веданты, йоги и еще чего-то очень духовного, о дизайне и придумывании правильной еды. Под конец супруги, обессилевшие от лопатки, знаменитого гигантского наана и не менее знаменитого дала, предложили мне съездить в «Ананду». Мой ответ их, конечно же, не интересовал, они в нем были уверены, и уже назавтра я ехал путем Ашока в Нарендра Нагар: Дели, Харидвар, Ришикеш, потом вверх, по серпантину, и в ворота резиденции магараджи. Тогда этот путь занимал часов шесть, сейчас же неподалеку от «Ананды», в городе Дехрадуне, построили аэропорт, и путешествие сжалось до двух с половиной часов – особенно если вообще не заезжать в Дели. А ведь можно еще и вертолетом!
Рассказ супругов Кханна не разошелся с действительностью: воздух в «Ананде» был чист и ароматен, пели птицы, было нежарко (хотя в Дели уже по-настоящему пекло). Из комнаты открывался невероятный вид на предзакатную долину, пижама, которую я немедленно надел, приятно холодила тело. Вскоре на долину навалилась тьма, зазвонили к ужину. Мне позволили выбрать по меню, предупредив, однако, что волю дали в первый и последний раз и что завтра доктор Викрам определит мою дошу (питта я, вата или же капха), а значит, и рацион. А еще мне настоятельно предложили утром явиться в амфитеатр на групповые занятия по йоге.
Вернувшись, я приоткрыл окно, впустив в комнату тот самый воздух, из-за которого Ашок когда-то решился строить свою «Ананду» именно тут, во владениях магараджи, и, убаюканный доносящимися из деревни песнопениями, провалился в сон. К половине восьмого, к началу первого урока йоги (а есть еще второй, сразу за первым, и дело это устроено так, что первый – он как бы полегче, для новичков, а второй – для продвинутых, но если ты не тот и не другой, то первый служит тебе разминкой перед вторым), я проснулся безо всякого будильника. Спишь в «Ананде» эталонно, и часам к шести, когда солнце восходит над долиной, высыпаешься абсолютно; никакие снотворные пилюли тут не нужны, все ритмы немедленно приходят в согласие с природой и часовым поясом; слово «джетлаг» для слабаков и тех, кто в «Ананде» никогда не спал.
Кстати, о сне! В один из дней урок медитации (там есть еще и такие) проходил в вице-королевском дворце. На улице непогодилось, было сумрачно, влажно и прохладно, и нас пригласили в дворцовый бальный зал, под сводами которого были разложены маты. Мы расселись, свет в ар-декошных люстрах почти погас, и гуру объявил тему урока – «Управляемый сон»; оказалось, правильный сон – тоже медитация. Мы легли. Гуру начал вещать про то, как оставаться на грани сна и не-сна. Ну, в общем, я весьма неуправляемо заснул и проснулся лишь в конце урока, когда другие учащиеся зашевелились. Думаю, они тоже блаженно спали. Но вернусь в день номер два. После двух уроков йоги и завтрака меня пригласили к доктору Викраму, человеку, которого, стой он за фонарным столбом или, не знаю, рябиной, нелегко было бы заметить – во всех измерениях доктор не вышел бы за пределы этого самого столба.
Неширокий доктор взглянул на меня и диагностировал мою дошу (не путать с душой!). От доши зависело мое последующее питание. Затем мистер Викрам дотронулся до моего пульса и понял обо мне остальное: вибрации сказали ему все! Потом он задал пару наводящих вопросов, сделал контрольный осмотр глазной роговицы и выписал мне назначение на процедуры. С тех пор каждое утро я ходил на йогу, потом завтракал, затем на два-три часа удалялся в SPA – на масляные аюрведические массажи, после которых в очереди стояли обед, лекция по веданте (это такая индуистская философская система, которая помогает понять свое место в жизни; но это неточно), медитация, ужин и, наверное, лучшее, что я нашел в «Ананде», – сон. Нет, массажи были грандиозными, йога меня затянула, от медитации я кайфовал, еда была прекрасной, но просто массаж, йогу и еду в том или ином виде к тому времени я уже испытывал, а вот такого сна – пожалуй, никогда.
А еще мы, отдыхающие, сбивались в стайки и, ведомые специально обученными людьми, ходили по окрестностям – то в местные деревни, то в храм, к которому ведут девять сотен ступеней, то спускались в Ришикеш, чтобы на закате поучаствовать в Аарти, огнепоклоннической церемонии, посвященной Гангу. Все семь дней были постоянно заняты, не было времени ни погонять шары на самом старом в Индии бильярде, ни почитать («Это хорошо», – сказал доктор Викрам), ни посмотреть кино. На все просто не хватало ни сил, ни времени! И да, я сбросил пять килограммов – жир, видимо, смыло вместе с аюрведическим маслом.
В «Ананду» с тех пор я возвращался не раз. Уж больно нормально выспаться хотелось. Да и еда, не очень внятная поначалу, с течением времени становилась все лучше и лучше, и про процедуры я знал уже все, и йога, когда ей обучают индусы, а не гламурные девушки, прошедшие ускоренные курсы, мне нравится. И хотя сталкиваешься в «Ананде» теперь то с Рики Мартином, то с Ксенией Собчак, но воздух там по-прежнему чист и сладок, и килограммы, как и в первый раз, там почему-то остаются.