Страсть к коллекционированию искусства присуща многим богатым персонам, однако далеко не все из них готовы выставлять его на всеобщее обозрение. Так, едва ли не самая дорогостоящая частная коллекция сирийских братьев Эзры и Дэвида Нахмадовых хранится в женевском фрипорте, и никто не знает, сколько, например, картин сгорело в частных домах во время калифорнийских пожаров. Tatler составил список ныне живущих собирателей-филантропов, которые способны делиться сокровищами и создавать на основе своих коллекций музеи и прочие культурные институции – подобно тому, как Сержан Жумашов когда-то украсил Алматы «Сидящей женщиной» Фернандо Ботеро.
Нита Амбани
Жена самого богатого человека Индии и сама по себе одна из центровых фигур страны (на свадьбу ее дочери Иши приезжала, в частности, Хиллари Клинтон) в 2019 году стала почетным членом попечительского совета Метрополитен-музея, а в марте 2023 года с большой помпой в присутствии Джеффа Кунса и Зендеи открыла в Мумбае Культурный центр Ниты Мукеш Амбани. При общей понятной национальной направленности в диапазоне от современного индийского арта до танца (Нита сама – бывшая танцовщица) это не то чтобы пристанище официоза – там, например, состоялась выставка, посвященная журналу Toilet Paper Маурицио Каттелана. Помимо искусства, Амбани спонсирует также и спорт – в частности, у нее есть своя крикетная команда.
Юп ван Кальденборг
Голландский химический магнат и один из богатейших людей планеты неоднократно признавался самым влиятельным человеком в арт-тусовке страны. В сентябре 2016 года он открыл музей совриска Voorlinden в Вассенаре для демонстрации своей обширной коллекции, переманив к себе на работу Вима Пийбса – с поста, на секундочку, директора Рейксмузеум (впрочем, их сотрудничество завершилось довольно быстро). Локация с ее дюнами, лугами и особым светом, идущим со стороны Северного моря, само по себе произведение искусства, а сад при музее – отдельный шедевр.
Адриан Ченг
Все еще молодой гонконгский миллиардер, бывший гендир New World Development однажды рассудил, что коль скоро потребление у китайцев в крови, а традиции ходить по музеям нет, то на этом следует сыграть. Искусство принадлежит народу, а народ принадлежит шопинг-моллам. В 2008 году Ченг запустил торговую сеть K11, где вместе с сумками Chanel стал выставлять живопись. Экспозиция Клода Моне в комплексе K11 Art Mall в 2014 году собрала 3,5 млн посетителей, что позволило ему всерьез порассуждать о новой музейной модели. Одноименный некоммерческий фонд K11 Art Foundation выстроил экосистему на стыке искусства и ретейла, где бренды уживаются с именами, а просвещение платежеспособного населения сопутствует развитию национального совриска.
Эдуардо Константини
Аргентинский девелопер-миллиардер впервые предъявил свою коллекцию в 1996 году в Национальном музее изящных искусств, потом свозил ее в Монтевидео, а в 1998-м приобрел землю под будущую личную площадку – компактный трехэтажный Латиноамериканский музей искусства (MALBA) в Буэнос-Айресе, открывшийся в 2001 году. Внутри все оттенки авангарда – от сюрреализма до новой фигуративности – плюс сугубо эндемические направления: мексиканский мурализм, бразильская антропофагия и прочие. Константини вообще большой игрок на рынке искусства – в 2020 году он приобрел на Sotheby's «Оми Обини» кубинского сюрреалиста Вифредо Лама (1943) и «Армонию (Autorretrato Surgente)» испанки Ремедиос Варо (1956) на общую сумму $15,8 млн. Работа Лама тогда стала самым дорогостоящим творением, созданным латиноамериканским художником, однако через год на том же аукционе Костантини побил собственный рекорд, купив картину Фриды Кало «Диего и я» за $34,9 млн.
Хэ Цзянь Фэн
Даже если вас по каким-то причинам не слишком интересует современное китайское искусство, но вы при этом оказались в провинции Гуандун, съездите посмотреть на фантастическое здание работы Тадао Андо (Tatler Asia в свое время сравнивал его с космическим кораблем). Миллиардер и сын ведущего экспортера кондиционеров, входившего в десятку самых богатых людей Китая, Хэ в 2020 году построил He Art Museum (HEM) в своем родном Шуньдэ. Как и было сказано, он делает акцент на национальном совриске, но не брезгует и пятнадцатимиллионным Пикассо с Херстом.
Джордж Эконому
Этот греческий миллиардер-судовладелец – сравнительный неофит среди коллекционеров: он в деле около 20 лет, и его коллекция отличается известной эклектичностью – от немецкого экспрессионизма до послевоенных японцев. Однако его частному музею George Economou Collection в Афинах подобная эклектика только на пользу – тут периодически встречаются прекрасные и почти неожиданные выставки, например, ретроспектива американца Дэвида Хэммонса.
Николас Берггрюен
Его отец Хайнц был по-настоящему крупным коллекционером и основателем берлинского музея Берггрюена, выдающегося хранилища искусства модерна. Сын же – плейбой и эксцентричный интеллектуал, президент инвестиционной компании Berggruen Holdings – лет десять назад входил в список самых завидных женихов планеты, а еще раньше получил прозвище «бездомный миллиардер», после того распродал всю свою недвижимость, кроме – внимание! – ряда картин (среди которых работы Энди Уорхола и Джеффа Кунса). С годами он пришел к выводу, что жилье все же нужно – причем не только ему, но и дружественным живописцам. В связи с этим Николас купил два палаццо в Венеции – в самом деле, под фресками XVIII века Палаццо Дьедо заниматься совриском как-то сподручнее.
Такео Обаяси
Президент фамильной строительной компании Obayashi Corporation в 2006-м придумал Yu-un Guesthouse (построил его, разумеется, все тот же Тадао Андо – у него вообще на счету более 80 музеев) – жилое пространство с инсталляцией Олафура Элиассона во дворе, объединенное с галереей, а снаружи выглядящее как большая стеклянная коробка, о которой любят твердить, что это одновременно и стихотворение, и книга, в которой оно напечатано. Обаяси завел убежище после настоятельных жалоб жены на то, что все стены в доме завешаны искусством. Тогда он разделил жилье и завидную коллекцию, где есть все – от японцев типа раннего Мураками или Тацуо Миядзимы до Даниеля Бюрена с Майком Келли. Обаяси всегда предпочитал коллекционировать живых художников и называет гестхаус своим вторым домом – где можно и класс показать, и выпить с понимающими людьми.
Ивон Ламбер
Подлинный Мафусаил нашего списка, 89-летний Ивон Ламбер основал первую галерею в Париже еще в 1966 году, там он демонстрировал американских концептуалистов. Это человек старого вкуса и стиля – уже одно высказывание «Джефф Кунс – это не моя чашка чая» делает ему честь. В 2000 году он основал в Авиньоне The Lambert Collection и завещал стране свою коллекцию (Твомбли, Кифер, Баския etc.) на более чем $90 млн. Потом, впрочем, Ламбер пригрозил отозвать дары из-за ненадлежащих условий хранения картин, но в 2015 году ему выделили второй особняк и все заработало – этим летом, например, там прошла чудесная выставка под названием Even the Suns Are Drunk.
Миучча Прада
Едва ли не самый вдохновляющий альянс торговой точки и художественного жеста – это спроектированный в 2005 году для Prada техасский бутик-инсталляция Marfa дуэта Elmgreen & Dragset. Вообще, для Prada строили многие архитекторы высшей лиги, тот же Рем Колхас, благодаря которому бутики в Нью-Йорке, Лос-Анджелесе и Сан-Франциско будут иметь смысл даже в отсутствие товаров. Вместе с Патрицио Бертелли Миучча Прада основала Fondazione Prada в 1993 году. С той поры у них три выставочных площадки в Италии (одно из зданий в Милане построил тот же Колхас) и две – в Шанхае и Токио. Это одна из главных институций современного искусства в мире, под их крылом – бесконечные выставки, патронаж художников вроде Луизы Буржуа или Франческо Веццоли, кинотеатр имени Жан-Люка Годара, мультидисциплинарные проекты на стыке искусства и нейронаук и многое другое.
Харианто Адикоэсоемо
Индонезийский девелопер в 2017 году открыл Macan – первый в Джакарте музей современного искусства, куда передал своих Марка Ротко, Роберта Раушенберга плюс множество работ местных художников, всего около 800 картин. В 2018-м Time включил Macan в сотню величайших мест мира, обязательных к посещению. Адикоэсоемо начал собирать коллекцию в начале 90-х (Пикассо, Шагал, Ренуар), но азиатский финансовый кризис 1997 года вынудил его распродать трофеи. В 2001 году он вернулся к этому занятию, но к тому времени цены на тех же импрессионистов были уже заоблачными, поэтому он переключился на совриск.
Майя Хоффманн
Наследница швейцарской фармацевтической империи Hoffmann-La Roche затеяла в Провансе арт-пространство LUMA Arles в 2013 году. В июле 2021 года там было возведено совершенно невероятное, хочется сказать – безбашенное, что будет, однако, некоторым оксюмороном, здание Фрэнка Гери. Ее бабушка собирала Пикассо с Фернаном Леже, внучка же пристрастилась к процессу в Нью-Йорке в 80-х с соответствующими кумирами – Уорхол, Баския, Шнабель, etc. Кроме отличного музея, у Хоффман еще и весьма неплохие рестораны на местности.
Питер Брант
Коллекционер семидесятнической закалки, издатель журнала Interview и муж Стефани Сеймур основал фонд своего имени в 2009 году в Гринвиче, а десять лет спустя приобрел под него второе здание уже в Нью-Йорке – в бывшем доме скульптора Уолтера Де Марии. Брант – один из крупнейших собирателей работ Жана-Мишеля Баския, ну и благоприобретатель – так, в 2020 году он продал картину «Мальчик и собака у пожарного гидранта» (1982) за $100 млн.
Мера, Дон и Джейсон Рубелл
Когда Дон познакомился с Мерой, она была учительницей, а он гинекологом. Они коллекционировали искусство с 1964 года, откладывая по $25 в неделю. Соответственно, вкладывались в юных и нераскрученных художников, а Пикассо и Ван Гога покупали разве что в виде постеров. Однако у Дона был брат – Стив Рубелл, тот самый начальник Studio 54 – соответственно, у них был доступ к сердцу нью-йоркской арт-тусовки. Например, Кит Харинг нарисовал приглашение на бар-мицву их сына Джейсона, а Уорхол набросал на салфетке портрет их дочери Дженнифер. Позже они занялись гостиничным бизнесом и в 1993 году открыли на складе в криминальном районе Майами выставочное пространство Rubell Family Collection (впоследствии приняв активное участие в запуске местного Art Basel). В 2019-м на этом месте открылся полноценный Rubell Museum, а три года спустя возник филиал в Вашингтоне. Эти американцы – обходящиеся без экспертов и советчиков собиратели старой школы, когда каждое приобретение было исполнено смысла, а вкус доминировал над хайпом. «За полвека мы с женой прикупили около 5 тыс. работ, а продали от силы 20», – признался как-то Рубелл.
Лу Синь
Началось с того, что в 2009 году этот выпускник Кэмбриджа купил напоенную цветом «Тыкву» японской художницы Яёи Кусамы. В 2013 году, будучи уже одним из топовых китайских коллекционеров, он открыл Sifang Art Museum, над которым работал один из интереснейших американских архитекторов – Стивен Холл. Пару лет спустя The New York Times писал о нем как о лучшем культурном ландшафте мира.
Дакис Иоанну
Частично грек, частично киприот, этот 85-летний промышленник и богатый наследник в 1983 году основал арт-фонд Deste Foundation – сперва в Женеве, потом на греческом острове Гидра. В 2004 году ArtReview признало его коллекционером номер один в традиционном обзоре Power 100. Плавучая визитка его коллекции – 35-метровая цветастая яхта Guilty, оформленная Джеффом Кунсом.
Кристиан и Карен Борос
Кристиан Борос в свое время защитил диссертацию на тему злодеев бондианы – и сам внешне слегка смахивает на одного из таких. Он родом из Польши, разбогател благодаря рекламному бизнесу и, будучи страстным коллекционером, в 2003 году открыл музей Boros Collection в Митте, купив для этого бывший бункер, построенный когда-то по приказу Гитлера, а после служивший фетиш-клубом. В экспозиции – Ай Вэйвэй, Олафур Элиассон, Вольфганг Тильманс и милые сердцу основателя поляки вроде отличного рисовальщика Вильгельма Сасналя.
Ингвильд Гетц
В свое время The Wall Street Journal включил ее коллекцию в десятку важнейших в мире. 84-летняя коллекционерка, дочь основателя каталога Otto, которая всегда любила аутсайдеров, открыла свою первую галерею в 1972 году в Цюрихе – будучи несостоявшейся художницей, она утверждала, что собирает только то, что хотела бы создать сама. В середине 80-х ушла из галерейного бизнеса, чтобы сконцентрироваться на собственной коллекции, основу которой тогда составляли итальянское арте повера и американские художники. В 1993 году Гетц открыла в Мюнхене музей Sammlung Goetz, который спроектировали тогда еще не слишком раскрученные Herzog & de Meuron, а 20 лет спустя подарила Баварии картин на $40 млн.
Патриция Сандретто Ре Ребауденго
Итальянская Пегги Гуггенхайм, как ее иногда называют, 30 лет назад основала одну из первых частных арт-институций – Fondazione Sandretto Re Rebaudengo. Поначалу коллекция выставлялась на вилле, принадлежавшей семье ее мужа, вскоре открылось выставочное пространство в Турине, а затем – в Мадриде и Венеции. Патриция отдает предпочтение своим итальянским ровесникам (тот же Каттелан), британцам и женщинам – от Барбары Крюгер до Розмари Трокель. Она любит повторять, что суть искусства – это социалка, а не декор (хотя одна только ее коллекция винтажных украшений насчитывает более 1 тыс. наименований).
Франческа Тиссен-Борнемиса
Она же Франческа Габсбург-Лотарингская, она же эрцгерцогиня Австрийская, она же образец аристократки-авантюристки – не доучилась в колледже искусств Святого Мартина, взамен стала моделью и круглосуточной лондонской тусовщицей, после чего отбыла в воюющую Хорватию на защиту предметов искусства. Ее отец унаследовал масштабную коллекцию европейской живописи, сама же она всегда была больше по современному искусству: Валид Раад, Синди Шерман, всевозможная мультимедийка и так далее вплоть до перформансов амазонских шаманов с аяуаской. В 2002-м баронесса основала в Вене TBA21 – Фонд поддержки современного искусства Тиссен-Борнемисы и в 2019 году после долгих пререканий с собственной мачехой, бывшей «мисс Испания», заключила контракт с фамильным музеем Тиссена-Борнемисы в Мадриде на проведение выставок совриска. Кроме того, у нее есть уникальная площадка Ocean Space в венецианской церкви Сан-Лоренцо.
Франсуа Пино
Коллекция 88-летнего владельца аукционного дома Christie’s, по некоторым оценкам (они же слухи), насчитывает около 10 тыс. произведений (от Марка Ротко до Пита Мондриана) и стоит около $1,5 млрд. Ее содержимое постепенно открывалось взору – сперва в венецианском Палаццо Грасси, которое он реконструировал в 2006 году, а тремя годами спустя в его втором музее – в здании бывшей морской таможни там же, в Венеции. Но едва ли не лучшее, что он сделал на данном поприще, – это парижский Bourse de Commerce в здании торговой биржи, которое арендовал на 50 лет в обмен на капремонт, произведенный к маю 2021 года за $170 млн по проекту все того же Тадао Андо. Многие полагают, что здесь он наконец обошел своего вечного конкурента Бернара Арно. Ну он и постарше будет.
Бернар Арно
Бернар Арно зацементировал отношения между тяжелым люксом и современным искусством как никто другой. Его Louis Vuitton Foundation постройки Фрэнка Гери открылся в октябре 2014 года и с тех пор высвечивает одну из богатейших частных коллекций мира. Это благодарное пространство для шумных привозных выставок – от ретроспектив Эгона Шиле до гастролей MOMA. В целом Louis Vuitton Foundation работает как дополнительная корпоративная витрина, помогающая завоевывать внимание аудитории, да и вообще Арно всегда был открыт к коммерческим коллаборациям художников с подвластными ему брендами – с Такаси Мураками они сработались еще 20 лет назад, а Джефф Кунс мастерил ядовито-розовые подставки для бутылок Dom Perignon.
Соитиро и Хидэаки Фукутакэ
Это одно из самых потрясающих пространств не только Японии, но и мира – не зря BBC Travel включил Наосиму в 25 самых интересных мест этого года. Почти 40 лет назад миллиардер Соитиро Фукутакэ – президент Benesse Art Site Naoshima и генпродюсер Триеннале Сетоути – запустил на Наосиме и паре соседних островов во Внутреннем Японском море уникальный процесс по слиянию искусства, природы и архитектуры (при участии все того же Тадао Андо). Теперь этими островами-музеями занимается его сын Хидэаки. Сам Соитиро называл свой подход капитализмом общественных интересов, критики рассуждают о новой музейно-выставочной модели, а по сути это настоящее внутреннее море искусства.
Даша Жукова
Пару лет назад она вошла в ежегодный топ-200 журнала ARTnews как единственная русская коллекционерка. Она и впрямь единственная в своем роде – инициированный ею Музей современного искусства «Гараж» стал не просто выставочным пространством для ее коллекции (в которой присутствуют Люсьен Фрейд, Фрэнсис Бэкон и другие щедрые дары ее бывшего мужа Романа Абрамовича), но и культурной институцией с вполне уже нарицательным именем.
Нурлан Смагулов
«Предприниматель – он во всем коллекционер, – признался Нурлан Смагулов в интервью Tatler. – Я коллекционировал не только живопись, графику и скульптуру, но и бизнесы». Феноменальный результат этого долгого пути – Almaty Museum of Art – сразу превратил Алматы в один из важнейших мировых центров современной культуры. Смагулов соглашается, что брал пример с Guggenheim в Бильбао. Именно благодаря музею этот тихий городок давно стал глобальной метрополией искусства. В Almaty Museum of Art обширная коллекция казахстанского искусства впервые поставлена в мировой контекст, представленный выдающимися именами – Ричард Серра, Ансельм Кифер, Яёи Кусама, Жауме Пленса и другими.
