В своем фильме вы рассуждаете об авторитаризме и социально-политической обстановке. Как вы решились поднять такие острые темы?

В Японии свобода слова все еще существует. Несмотря на то, что фильм получил грант правительства, мы не столкнулись с цензурой. Я думаю, что, в основном, цензура в нашей стране исходит из самоограничения, потому как сами режиссеры опасаются, что какой-то контент может быть противоречивым.

Какие взгляды преобладают в фильме: японские или западные?

Я родился и вырос в США. Мировоззрение главных героев схоже с моим. Думаю, что мое видение может отличаться от точки зрения японца, который никогда не покидал родину. Своим фильмом я хотел поднять вопрос: «Кто такие японцы?». Есть люди, которые не похожи на коренное население внешне, но они растут в нашей стране и их тоже можно назвать японцами. Поэтому понятия «японский» и «иностранный» не совсем разные и их можно использовать по своему усмотрению.

А как у вас пробудился интерес к кинематографу? 

Эта любовь у меня с детства. Когда я учился в средней и старшей школе в Нью-Йорке, мы с друзьями часто ходили в кино после занятий. В университете сначала выбрал лингвистику, но после того, как мой любимый профессор вышел на пенсию, я решил уйти в кино. Всегда любил музыку, изобразительное искусство и фотографию. Кинематограф позволил объединить эти интересы в одну деятельность. 

Творчество каких режиссеров произвело на вас особое впечатление? 

Я помню, как влюбился в творчество немецкого режиссера Вернера Херцога, особенно в его фильм «Агирре, гнев Божий». Позже открыл для себя тайваньского мастера Эдварда Яна. В университете равнодушно относился к классическим голливудским фильмам. Однако под влиянием Эрнста Любича и Альфреда Хичкока я полюбил и классику.

Повлияли ли родители на вашу карьеру? Вы не так часто упоминаете своего знаменитого отца…

Журналисты преувеличивают влияние моего отца на Happyend и связывают картину с его творчеством. Однако стоит помнить, что композитором фильма является Лиа Оуян Русли. Ей ближе наследие Джо Хисаиси, чем произведения моего отца. Вместе с тем я благодарен родителям, они познакомили меня с кинематографом и музыкой. Их любовь передалась мне по наследству.

Какие изменения вы хотите увидеть в киноиндустрии? 

США и Европа сейчас открыты для кинематографистов и актеров из Азии. Однако, как мне кажется, так называемое «разнообразие» еще на поверхностном уровне. Голливуд финансирует наши фильмы, потому что понимает привлекательность этого рынка благодаря успеху фильма «Паразиты» и K-pop индустрии. С одной стороны, это хорошо, поскольку зрители в США и Европе начинают узнавать азиатских звезд и быть ближе к нам. Но с другой стороны, жаль, что принятие решений определяется рыночной динамикой. Причина, по которой в фильмах Marvel есть хотя бы один китайский персонаж, заключается в том, что они воспринимают Китай как большой рынок. Я не думаю, что искусство должно зависеть от таких категорий.

Какие у вас планы на будущее?

У меня есть несколько идей. Многие из них связаны с японскими персонажами. Я люблю комедии и хочу продолжать снимать фильмы, которые заставляют людей смеяться.